–*Дай-ка взглянуть!… – Шивон потянулась к путеводителю. питерские праститутки. Когда кто-то упоминал о моих родителях, мне становилось страшно, меня охватывал безотчетный ужас. –*Мияко,*– продолжал Киндаити,*– действовала очень хитроумно. Но ты холодный, жестокосердный, жестокий, жестокий человек. Годфри, все еще как в тумане от усталости и с похмелья, стоя на коленях, отколупывал перочинным ножиком от каменных плит пола куски марципана.